Давление судьи во время процесса

Здравствуйте, меня зовут Бирюкова Ольга Борисовна. Я бы хотела рассказать вам историю одного судебного разбирательства. Я знаю, мое письмо получится длинным и сумбурным, но я очень прошу, дочитайте его до конца, ПОЖАЛУЙСТА.

Вся история началась давно, лет 10 назад. Моя сестра, Коноваленко Светлана Борисовна, проживала в пятиэтажном доме на пятом этаже. На первом этаже в этом же подъезде живет семья Тихомировых. Глава семьи, Тихомиров Юрий постоянно цеплялся к Светлане. Причиной было то, что моя сестра (как и другие жильцы дома) подкармливала бродячих собак и котов.

У них там во дворе жила пара собак и несколько кошек. Тихомиров постоянно ругался со Светланой, то собаки клумбу вытоптали. Кстати, на ту клумбу без слез не взглянешь, сплошной бурьян. То маленькая собачка (лично принадлежащая моей сестре) лает во дворе, ну и всякое такое. Тихомиров Юрий человек опасный, его боится весь дом, никто ему не перечит, все стараются от него спрятаться. Дело в том, что у него две судимости.

Первая судимость я не знаю почему, а вот вторая за нанесение тяжких телесных повреждений. Тихомиров пьяный выскочил с ножом во двор и порезал парня, который был гостем у семьи из первого подъезда, там отмечали проводы сына в Армию.

Парень теперь на группе, инвалид. Последняя судимость не погашена до сих пор. Зная, что Тихомиров в пьяном состоянии невменяем, все стараются не попадаться у него на пути. А тут еще и старший сын Юрия Тихомирова убил парня при отягощающих обстоятельствах, за что был осужден на 12 лет, сейчас он отбывает наказание. Сами понимаете, страшно. Тихий конфликт моей сестры и Тихомирова Юрия обострился этим летом. Юрий где-то раздобыл «воздушку» и начал стрелять из своего окна в собак. Светлана пригрозила, что она напишет заявление в полицию. Заявление она не написала, но пожаловалась устно.

Устные заявления можно проигнорировать, поэтому никто ничего не предпринял. А дальше случилось уже нападение. 5 мая вечером Коноваленко Светлана вышла на улицу, вывела своего кота на прогулку. Возле подъезда сидели другие соседи с первого этажа, супруги Галицкие, престарелые люди. Света уже собиралась уходить домой, но тут вышел Тихомиров Юрий пьяный и начал, как всегда к ней придираться: Ну, что, все твои собаки живы? Не всех я еще поубивал.

Света ответила, что если он будет стрелять в животных, то она, конечно, напишет заявление. Тут и начался скандал. Тихомиров ругался, грозил, что не только собак поубивает, но и девочек сестры (дочерей) закопает и т.д. на что Света ответила, что один уже закопал (сын Тихомирова закопал труп) и сидит, составишь ему компанию.

Скандал и перепалка разгоралась. Галицкие пытались успокоить Тихомирова, но он не умолкал. Светлана ушла в подъезд и хотела подниматься на свой этаж. И тут следом за нею в подъезд вошел Тихомиров. Угрожая и ругаясь, он схватил Светлану за горло и начал её душить.

От страха и неожиданности моя сестра даже не отбивалась. Поняв, что сейчас она потеряет сознание и, видимо, осознав, что это новый срок, Тихомиров отшвырнул Светлану от себя. Она упала на бетонный пол площадки, ушиблась. Тихомиров вышел на улицу, Света вышла следом, вся в слезах, в истерике. Тут же на улицу вышел младший сын Тихомирова Василий и увел отца домой.

Света позвонила знакомому полицейскому, дежурившему в тот вечер, описала ситуацию, спросила, что делать. Он сказал, что надо вызывать наряд. Света позвонила мне, я тоже посоветовала вызвать наряд полиции и написать заявления. Я сказала, что сейчас приеду к ней. Когда сестра мне звонила, она не просто плакала, она вся была в истерике, от страха, от обиды. Я никогда не слышала её такой. И дальше начались необъяснимые события: Наряд полиции приехал, опросил Светлану, Тихомиров отказался отвечать на вопросы протокола его допроса нет.

При этом его не отвезли на медицинское освидетельствование на предмет опьянения. Не понятно почему. Как нам потом пояснили, что это сделать без его согласия невозможно, почему не понятно, наверное, не очень-то и хотелось. Когда я приехала к сестре, она меня ждала возле подъезда, Галицких не было, она была одна.

Видя ее состояние, я предложила дойти до больницы пешком, решила, что это её успокоит. Через час после инцидента Коноваленко Светлану осмотрел дежурный хирург, написал справку, описал повреждения. У нее наблюдались следы саднения на коже шеи, покраснения в месте расположения пальцев во время нападения, был разбит локоть. В эту ночь я осталась ночевать у сестры, она боялась оставаться одна.

Я уехала от нее в 5 часов утра, у меня на руках наш престарелый отец, я не могла сразу от сестры пойти на работу. На следующий день мы работали днем, она в санпропускнике, я в отделении реанимации. Когда я пришла на работу увидела, что Светлана все еще в стрессовом состоянии.

Она пошла к судмедэксперту, на этот момент следов на коже шеи уже не было, поэтому эксперт описал то, что есть, ссадины, ушиб локтя и т.д. К обеду Светлане стало плохо, она пошла на прием к невропатологу, была зафиксирована травма головы, ушиб, что-то там еще, повреждения не тяжелые, но они были. ЛОР врач осмотрел горло Светланы, написал заключение, что имеется отек мягких тканей в следствии сдавления.

К этому времени появилась осиплость голоса, боль при глотании и т.д. Все эти документы, справки были подшиты к делу, участковый принял заявление. Далее началась череда чудесных событий. Участковый полицейский не смог опросить Тихомирова Юрия, так как он буквально на следующий день после всех событий уехал якобы в Кострому, на похороны своей матери (правда ли это?). Участковый Ковнерев не смог опросить свидетелей Галицких, так как никак не мог поймать их дома, они не открывали ему дверь. В результате в возбуждении уголовного дела Коноваленко было отказано, но уведомление об этом Врио начальника МО МВД России «Унечский» подполковник полиции Сетунов А.Н. отправил на несуществующий адрес, откуда он его взял не понятно. В результате Коноваленко сама разыскивала свое дело, оно оказалось уже в архиве суда.

Светлана написала заявление о судебном разбирательстве в частном порядке. Она читала свое дело, в нем было всего несколько документов, тоненькая папочка. Дальше вообще началось что-то невообразимое. Было назначено судебное заседание. На него никто из свидетелей, в том числе и ответчик не явились.

Зато мировой судья Шпаков Алексей Владимирович очень красочно живописал Светлане, что если она не обеспечит явку свидетелей, не докажет события, будет вынесен оправдательный приговор и Светлана заплатит Тихомирову моральный вред, который она ему принесла.

Шпаков настойчиво предлагал отказаться от обвинения, при этом даже не объяснил, что Светлане придется выступать в суде и в качестве прокурора, задавать вопросы. Видя совершенную юридическую безграмотность истца, судья даже не намекнул, что лучше пригласить адвоката. Целью с самого первого заседания для судьи стало вынудить Коноваленко пойти на мировую и сбыть с рук это бытовое не перспективное дело. В связи с неявкой ответчика были отложены еще 3 заседания. Каждый раз, когда мы приходили на заседание Шпаков А.В. с уверенностью заявлял, что Тихомиров будет оправдан, он каждый раз настаивал на прекращении судебного разбирательства.

Видя непокорность истца и понимая, что судить придется, Тихомирова разыскали, он явился на заседание. На 4-м заедании, перед ним, судья побеседовал с обвиняемым, в результате у того появился адвокат. Последнее заседание – это был отвратительный фарс, карикатура на суд. Перед заседанием Шпаков в новой беседе с ответчиком в своем кабинете, объяснил ему, что он имеет право на моральную компенсацию, когда будет оправдан.

Началось заседание, первое, что услышала Коноваленко от судьи, это то, что раз вы ввязались в это дело, предъявляйте обвинение, вы теперь и потерпевшая и прокурор. Сказано это было с таким раздражением, с такой издевкой, что Светлана вообще потерялась. А дальше дословно слова судьи: Вот Тихомиров побеспокоился о себе, нанял адвоката, понес материальные расходы. А вы денег пожалели, теперь сами выкручивайтесь. Вы же пришли сюда посадить Тихомирова, вы же добиваетесь обвинения, так я вас слушаю, обвиняйте, доказывайте … И дальше в том же ключе, наверное, как лучше надавить на человека в суде Шпаков знает, знает, что и как надо сказать, чтобы сломать человека. Далее были заслушаны свидетели Галицкие.

Я понимаю, люди боятся Тихомирова, я не рассчитывала, что они скажут что-то толковое, они не присутствовали в подъезде и не видели, как Тихомиров душил Коноваленко, но я не ожидала, что эти двое пожилых людей выльют на мою сестру столько грязи, все их показания были сплошной ложью. Они обвинили сестру в том, что она сама спровоцировала конфликт, сама позвала Тихомирова в подъезд, это при том, что Света боялась его безумно.

В общем, будь на месте Светланы нормальный адвокат, он бы выявил их ложь, там было столько несоответствий, столько нестыковок. Но Светлана была настолько ошеломлена, настолько обескуражена тем, что ей самой приходится задавать вопросы, она просто растерялась, она не знала, что спрашивать, как себя вести. Так и осталась оплеванная.

Судья не задавал вопросов, он наоборот старался побыстрее посадить свидетелей на место, зачем ему разбираться, если решение уже было предопределено. Тихомиров же рыбачит вместе с одним из коллег судьи… Как тут не уважить просьбу коллеги. Жена Тихомирова сама об этом говорила соседям. Слушать косвенных свидетелей: меня, санитарочку, с которой Коноваленко вместе работает, участкового, судье вообще не хотелось. Ни одного вопроса! Зато, когда были выслушаны все свидетели, Шпаков А.В. настойчиво стал давить на Коноваленко, снова предлагая пойти на мировую.

Он тряс пухлой и объемной папкой дела (почему она так распухла и что в ней находится для нас загадка), говорил, что из-за сущей ерунды он вынужден шестой раз приходить на заседание, что все свидетели дали показания против Коноваленко (только Галицкие), далее дословно, обращаясь к Коноваленко: Я вас предупреждал, я не должен вмешиваться, но у вас один выход, пойти на мировую. Если вы этого не сделаете, вы узнаете всю силу закона.

Сейчас я вас оставлю наедине на 5 минут, здесь ваша сестра, посоветуйтесь с нею. Но помните о моем предупреждении. Я от этих слов просто обалдела, я почувствовала не просто давление, это уже была угроза. Мы: я, моя сестра, подсудимый и его жена начали обсуждать ситуацию, при этом Тихомиров не отрицал, что напал на сестру, но сказал, что прямых свидетелей нет, сестра ничего не доказала, его оправдают. И тут меня в коридор вызвала свидетельница по делу, санитарочка, которая со Светой вместе работает и видела, в каком состоянии та пришла утром на работу. Она мне сказала, что Шпаков (он её знает давно) предупредил, что шансов выиграть дело у Светланы нет, что будет оправдательный приговор, и Коноваленко влетит на деньги.

Я вернулась в зал суда и сказала сестре, чтобы она пошла на мировую, надежда на справедливость умерла. Светлана согласилась заключить мировое соглашение. Мы вышли из зала суда униженные, морально раздавленные. Света тихо, безнадежно плакала. Женщина, которая работала всю жизнь, которую уважают на работе, которая вырастила двоих замечательных дочерей. В своей семье мы не слышали не то, что матерных слов, мы даже грубых не слышали.

Мы верили в правосудие, думали, что есть документы, что суд в нашей стране все-таки справедливый, что преступник должен быть наказан, мы оказались виноватыми. Света все еще плакала и тогда я решила написать вам. Более того, я напишу посты на всех юридических форумах, я везде буду рассказывать, как работает наш мировой судья и наши правоохранительные органы. Я не дам такому судье спокойно сидеть в кресле судьи и убивать в людях веру в справедливость.

Я знаю, что последует за всем этим, я знаю, что если вы прореагируете на мое письмо, меня начнут гнобить по-черному. Я готова к этому. Я пожилой человек, мне уже не страшно. Я никогда не прощу этих тихих слез моей сестры ни судье, ни Тихомирову, ни Галицким. Пусть все узнают правду. Спасибо вам за ваше терпение, спасибо, что дочитали мое письмо. Если вы можете хоть чем-то помочь, восстановить справедливость, помогите, ПОЖАЛУЙСТА!

С уважением, Бирюково Ольга Борисовна.